Все главные персонажи Ветхого завета — сновидцы

Сновидения их полны глубокого значения, в них раскрывается, их будущее во сне с ними говорят небеса. То же происходит и с персонажами великих эпических поэм древности. С профессиональным толкователем снов Калхасом знакомит нас Гомер в самом начале «Илиады». Бог Феб, разгневавшись на предводителя ахеян Агамемнона, насылает на его лагерь мор. Ахеяне, котopым причины божьего гнева непонятны, собираются у Агамемнона обсудить создавшееся положение, и Ахиллес предлагает через верховвного птицегадателя и гадателя снов Калхаса разузнать, чем раздражен великий бог.

Агамемнон был большой мастер наносить обиды людям: Феб, как выяснилось, разгневался на него за то, что он нанес тяжкое оскорбление жрецу Хрису, отняв у него дочь Хрисеиду. Следующим был оскорблен Ахиллес, и вот уже сам громовержец Зевс измышляет способ отомстить за него. И вот перед Зевсом предстает «обманчивый Сон», и Зевс посылает его «к кораблям,быстролетным ахеян» внушить Агамемнону, будто он один, без союзников, может одержать победу над Троей. Сон является,перед царем в обличие мудрого старца Нестора, которого царь чтил более всех, укоряет его за то, что он спит, когда давно пора действовать, и внушает ему ложный стратегический план.

Кто не слышал о знаменитых оракулах древности, предсказывавших людям их судьбу. Предсказания получали разными способами, в том числе и вызыванием духов умерших. Считалось, что обитателям подземного царства все известно про тех, кто еще на земле. Общались с умершими тоже по-разному: где наяву, после соответствующих заклинаний и магических действий, на которых специализировались жрецы или маги, а где и во сне.

Плутарх рассказывает, как правитель Киликии, скептик и эпикуреец, смеявшийся над всем сверхъестественным, решил всетаки поставить опыт. Он записал на табличке свой вопрос, запечатал ее и вручил своему вольноотпущеннику. Тот отправился вечером в святилище, к могиле умершего прорицателя Мопса, и согласно обычаю, улегся там спать, чтобы увидеть пророческий сон. Ему приснилось, будто к нему приблизился некий весьма красивый человек, произнес лишь одно слово «черный» и тут же исчез. Друзья правителя, собравшиеся, чтобы услышать загробную весть и позабавиться, по этому поводу, не знали, как им быть со столь лаконичным ответом, но сам правитель, услышав его, благоговейно пал на колени. Приятели сломали печать и прочитали вопрос, который был задан оракулу. Вопрос был таков: «Должен ли Я принести в жертву белого вола или черного?» Правитель отправился выполнять указание оракула, оставив приятелей, потрясенных точностью ответа, в изумлении.

Еще один случай такого же рода передает благочестивый Плутарх, не скрывающий своего удовлетворения от посрамления легкомысленного неверия. Дело было в Италии. У одного богатого человека, звавшегося Элизием, умер единственный сын. Элизий заподозрил, что в смерти наследника всех его богатств повинна чья-то коварная рука, и обратился за разъяснением к оракулу. Он принес жертву и по обычаю лег спать у святилища. Ему приснился его собственный отец, которого он стал умолять помочь ему в поисках виновника гибели сына. «Для этого Я и появился,- ответил дух.- Прими весть от этого юноши». И дух указал на стоявшего поблизости молодого человека, похожего на умершего сына Элизия. Пораженный таким сходством, Элизий спросил молодого человека, кто он такой. Тот ответил: «Я гений твоего сына; возьми это». В руках у Элизия оказалась табличка с несколькими стихами, из которых следовало, что сын его умер естественной смертью.

По словам английского этнографа Дж. Фрезера, насамоны, жившие некогда в Северной Ливии, желая увидеть вещий сон, имели обыкновение засыпать на могилах своих предков. Они верили, что души умерших поднимаются из могил и дают советы своим потомкам. Подобный обычай еще жив в племенах туарегов в Сахаре. Когда мужчины находятся в далеком походе, их жены, надев лучшее свое платье, идут к древним могилам и вызывают душу того, кто должен сообщить им весть об их мужьях. Чаще всего это дух по имени Идебни. Если женщина сумеет понравиться этому духу, он рассказывает ей все, что происходит во время похода. Если же ей не удалось снискать его благоволение, он принимается ее душить, и она просыпается в ужасе. Те же обычаи существуют за тысячи километров от Сахары — на острове Целебес, в племенах тораджу.

Одно из самых подробных описаний вызывания духа, находим мы в «Истории бриттов» английского писателя XII века Гальфрида Монмутского. На первых ее страницах рассказывается о приключениях Брута, внука Энея и родоначальника бриттов (впрочем, сходные эпизоды есть и в «Энеиде» Вергилия, и в «Фиваиде» Стация). На одном безлюдном острове Брут и его сотоварищи-троянцы находят храм Дианы и решают вопросить божество, какая земля доставит им надежное пристанище. Взяв с собой прорицателя Гериона и двенадцать старейших возрастом, Брут отправился к храму со всем необходимым для жертвоприношения. Там, обернув вокруг головы повязки, они сложили перед входом в святилище три очага, предназначенные для Юпитера, Меркурия и Дианы, и каждой из них почтили подобающей ему жертвоЙ. «Стоя у жертвенника богини и держа в правой руке священную чашу, полную вина и крови белоснежной оленухи, сам Брут, подняв лицо к изваянию божества, нарушил молчание следующими словами:

Дебрей богиня лесных, вепрей дубравных погибель,

Коей открыты пути в темных просторах небес,

В безднах подземных миров! Открой нам судьбы изволенье:

В землях каких обитать ныне ты нам повелишь?

Место такое назначь, где вечно чтить тебя буду,

Дев xopoвoды ходить будут вкруг xpaмов твоих.

Повторив это девять раз cpядy, он четырежды обошел вокруг алтаря, вылив вино из чаши в огонь, после этого он возлег на шкуре оленухи, разостлав ее у подножия алтаря.

Затем, уступив одолевшей его дремоте, он наконец уснул.

Шел тогда третий ночной час, когда смертных сковывает целительный сон. И Бруту привиделось, будто богиня стоит перед ним и вещает:

Там, где солнца закат, о Брут, за царствами галлов,

Cpeди Океана лежит остров, водой окружен.

Остров тот средь зыбей гигантами был обитаем,

Пуст он ныне и ждет, чтоб заселили его

Люди твои; поспеши — и незыблемой станет твердыней,

Трою вторую в нем дети твои обретут.

Пробужденный этим видением, вождь усомнился, был ли то сон или живая богиня указала страну, куда надлежит отплыть. Собрав своих сотоварищей, он подробно рассказал им обо всем, что приключилось с ним спящим».