Необычное снотворное

Полная этой картине противоположность — состояние депрессии. На нарушения сна жалуются все больные, и небезосновательно. Правда, спят они в среднем не намного меньше здоровых, но зато структура сна и качество отдельных стадий у них в неважном состоянии. Столь необходимая организму четвертая стадия медленного сна вдвое короче обычной, быстрого сна тоже часто не хватает, преобладает малопродуктивная дремота. Во время быстрого сна на электроэнцефалограмме можно заметить сонные веретена, а во время бодрствования — дельта-волны. Бывает и альфа-дельта-сон — смесь дельта-волн с альфа-ритмом. Засыпают больные с трудом, просыпаются окончательно рано, ночью их донимают частые пробуждения.

Депрессии бывают- реактивные и эндогенные. Для первых толчком служит какая-нибудь травмирующая ситуация, для вторых — причины внутреннего характера. Признак эндогенной депрессии — сравнительно благополучное засыпание и внезапные пробуждения среди ночи. Человек лежит без сна в мрачном настроении; тяготит его не определенная проблема и не навязчивая идея, а смутное, но очень тяжелое ощущение тоски, страха, вины и безнадежности. В таком состоянии у него может появиться тяга к самоубийству. Жалуется он на то, что голова у него не отдыхает, что всю ночь он думает; судя по всему это и есть те самые «мысли», которые свойственны поверхностному сну. Постепенно разлаживается и засыпание: без снотворных не обойтись. От бодрствования больной может перейти либо к долгой дремоте с пробуждениями, либо сразу к быстрому сну. Под утро, когда у здорового человека преобладает быстрый сон, он только дремлет или бодрствует.

Картина сна при депрессии демонстрирует нам прежде всего повышенную активность пробуждающих механизмов и угнетение четвертой стадии медленного сна. В острой форме болезни быстрый сон появляется чаще обычного, но так как человек то и дело просыпается, сон этот никак не может реализоваться. Зато после лечения он возвращается к норме, а четвертая стадия может и не вернуться, и сон останется недостаточно глубоким.

Вот уже два десятилетия предпринимаются попытки лечить депрессию… лишением сна. На первый взгляд, получается странная коллизия: человек страдает от плохого сна, а ему и вовсе не дают спать! Идея, однако, вполне логичная. Больному не хватает полноценного быстрого сна; депривация даже той худосочной быстрой фазы, которая у него есть, будет сопровождаться стрессом, а значит, и усиленной выработкой катехоламинов, необходимых для поддержания эмоционального тонуса. Тонус повысится — повысится и общее психическое состояние. Результаты были обнадеживающие; случалось даже, угнетенное состояние сменялось эйфорией.

Наш сотрудник Р. Г. Айрапетов самым тщательным образом исследовал воздействие депривации сна на различные формы депрессивных состояний. В целом значительно улучшилось состояние у 52,2 процента больных, никаких перемен не произошло у 18,5 процента и у 29,3 процента больных наступило ухудшение. Наилучшие результаты (74 процента) получены при маниакально-депрессивном психозе, неплохие (49,3 процента) при шизофрении и средние (32,6 процента) у больных с невротической депрессией. Быстрее всех поддавалась лечению так называемая тоскливая депрессия, больше всего сопротивлялась тревожная. По мнению Айрапетова, депривация сна побуждает к действию восходящие активирующие механизмы во время бодрствования и гипногенные механизмы во время сна.

Между прочим, депривация используется и для диагностики эпилепсии, особенно в тех случаях, когда дневная электроэнцефалограмма не обнаруживает эпилептической активности. Быстрый сон уступает тогда место сонным веретенам, а те представляют собой самую благоприятную среду для зарождения эпилептических разрядов.

У больных шизофренией сон бывает не лучше, чем у тех, кто страдает эндогенной невротической депрессией, но жалоб на него услышать трудно. Для этих больных не существует наших ритмов сна и бодрствования: и то и другое носит у них приступобразный характер. Большинство из них спят мало и неглубоко, но встречаются и больные с потребностью в глубоком сне, и если эта потребность удовлетворена, наступает клиническое улучшение. Всем формам шизофрении свойствен короткий поверхностный сон, частые пробуждения; днeвныe галлюцинации заменяют больным сновидения, так что ночью у них сны гораздо беднее, чем у здоровых людей.

Существует гипотеза, согласно которой больным шизофренией ночью не хватает быстрого сна: он подавлен и в виде галлюцинаций прорывается в дневное бодрствование. Возможно, это и так — перед обострением болезни доля быстрого сна у них увеличивается, а в процессе самого обострения резко падает. В экспериментальных целях больных полностью лишали сна; результат оказался неожиданный: в восстановительную ночь глубокий дельта-сон так и не появился. Зато бурно возвращался после, депривации быстрый сон, правда, только к тем, у кого болезнь была приглушена. Кто же был во власти галлюцинаций, тот возвращения быстрого сна не дождался. Гипотеза подтвердилась.

Гипногенные системы, как мы знаем, обладают способностью заменять друг друга. И тем не менее сон нарушается при очень многих поражениях мозга. Четыре пятых всех жалоб на плохой сон приходится в этих случаях на синдромы, при которых патологический процесс затрагивает структуры гипоталамуса и ствола. Можно ли, однако, утверждать, что если у человека произошло органическое поражение мозга и он страдает хроническими нарушениями сна, у него что-то сломалось в механизме регуляции сна? Во многих случаях, например, при гипоталамических синдромах, летаргическом энцефалите и черепно-мозговых травмах, гипногенные структуры действительно поражены. Но даже и тогда длительные нарушения сна сочетаются с такими же изменениями психики, как при психозах и неврозах, и недаром эти сочетания называют псевдоневрозами.

В старческом возрасте одной из причин нарушений сна может быть атеросклероз мозговых сосудов: ухудшается метаболизм и кровоснабжение в мозгу, а из-за этого разлаживается ритм бодрствования и сна — день и ночь меняются местами. Если ритм и остается прежним, ночной сон все равно плох — засыпает человек с трудом, просыпается рано, сон у него неглубок, нередки сердцебиения, ощущения удушья, сердечные боли. Но атеросклероз — не главная причина плохого сна. У старого человека нет мышечной усталости — лучшего из снотворных; неpeдкo ничем не занятый, он высыпается днем; настроение у него неважное: целей в жизни нет, одиночество его удел. Счастливы и хорошо спят лишь те, кто находит себе такое занятие, с которым в ладу вся натура.