В мире безмолвия

Четверть века назад французский спелеолог Антуан Сеньи спустился в пещеру близ Грасса, чтобы провести там в одиночестве четыре месяца. С первых же дней у него начал меняться ритм бодрствования и сна. «Особенно он поразил нас,- рассказывает его товарищ Мишель Сифр,- когдa в течение 22 дней длительность его суток варьировала от 42 до 50 часов (в среднем 48 часов), с фантастическими периодами непрерывной активности — от 25 до 45 и с периодами сна от 7 до 20 часов. Мы открыли явление, названное нами двухсуточным ритмом, то есть ритмом продолжительностью около 48 часов».

На 61-е сутки этого исключительного эксперимента Антуан заставил своих друзей поволноваться: он пpocпaл 33 часа. Сифр уже был готов спуститься вниз, как раздался звонок — Сеньи сообщал, что провел ночь хорошо.

Следующими спустились вниз Филипп Энглендер и Жак Шабер, два совершенно различных человека. Филипп — экспансивный, общительный, впечатлительный, непосредственный; Жак — сосредоточенный, уравновешенный. У кого из них первого изменится ритм бодрствования и сна? Гадать долго не пришлось: через две недели у Филиппа ритм стал двухсуточным. Спустя некоторое время Сифр решил закрепить этот ритм пятисотваттной лампой, которая должна была гореть над прозрачной палаткой Филиппа каждые 36 часов из 48.

Попытка удалась как нельзя лучше. Впервые человек жил в мире, где сутки удлинились вдвое: 36 часов бодрствования и 12 часов сна. Электроэнцефалограмма показывала, что Филипп прекрасно приспособился к этому режиму. Тогда Сифр погасил прожектор: пусть Филипп живет по своему усмотрению. Филипп и не подумал вернуться к 24-часовому циклу. В январе он был уверен, что еще идет ноябрь. В противоположность Филиппу Жак приблизился к 48 часам только на третий месяц. Горевшая над ним мощная лампа не мешала ему спать 12 часов напролет.

Двухсуточный ритм, замечает Сифр, обладает большими преимуществами перед суточным: выигрывается два часа. При 24-часовом цикле человек в среднем отводит на сон 8 часов, так что на все прочее остается только 16. При 48-часовом на сон уйдет 12 часов, а на все прочее останется 36, то есть дважды по 18. «Астронавты, приспособившиеся с помощью тренировок к этому режиму,- пишет Сифр,- могут не опасаться, что с ними повторится то, что произошло на борту «Аполлона-8», когда Борман, Ловелл и Андерс, сломленные усталостью, внезапно заснули все одновременно».

Сифр уверен, что суточный ритм может уступить двухсуточному без всякого насилия над организмом. Хотя в пещере человек лишается всех ориентиров, по которым он привык определять время, смену ритма ему же никто не навязывает — это происходит само собой.

Но не ошибся ли Сифр насчет астронавтов? Что-то не слышно, чтобы исследователи космоса жили не по земным, а по каким-то другим суткам. Да и спать они ложатся на своих орбитальных станциях как будто в одно время…

«Давно, очень давно я не спал так хорошо: заснул сразу и в течение ночи не проснулся: Обычно (и это уже многие годы) я знаю, как прошла ночь, я ее помню — помню, сколько раз просыпался, какие видел сны, о чем думал… Здесь же — ничего подобного. Сон, сон, который не включает в себя ни грана бодрствования! И я подумал — вот средство против Старческой бессонницы».

Это записал в своем дневнике испытуемый А., как его называли в научных трудах по космической биоритмологии. Теперь, после выхода его собственной книги о биоритмах, псевдоним раскрыт. Автор дневника — Борис Сергеевич Алякринский, один из зачинателей советской биоритмологии. Вместе с тремя своими сотрудницами он попытался повторить опыт французских спелеологов и жить по 48-часовым суткам.

Задайте свой вопос психологу. Здесь консультация психолога, Москва.