Огненная змея

Открытия биохимиков очень хорошо согласуются с теорией Ониани. С ней вообще согласуется много фактов, для истолкования которых приходилось только увеличивать число гипотез. Она без труда объясняет, например, почему мы не просыпаемся через час или через два после того, как легли спать, и почему больше всего снов снится нам под утро. Ее сторонников не удивляет и тот парадоксальный факт, что продолжительность ночного сна нисколько не зависит от информационной насыщенности дня. Если же еще и маленькие пептиды окажутся тем фактором сна, о котором говорит Ониани, тогда на свои места станет почти все.

Ониани утверждает (и с ним трудно не согласиться), что гомеостатическая теория не отменяет ни одной из других теорий сна и ни одной из них не противоречит. Отдыхать от бодрствования — не значит бездельничать: ведь и отдыхая от сна, мы не просто не спим. У каждой фазы своя забота, и все отделы мозга работают во сне. Будучи формой жизни и занимая у нас целую ее треть, сон просто обязан был взять на себя все задачи, о которых говорят приверженцы любой из его теорий. «Может быть,- говорит Ониани в одной из своих популярных статей, кое-кому и покажется, что в конечном выводе нашей теории строгая наука уступает место обыкновенному здравому смыслу. «Отдых от бодрствования» — что это такое? То ли дело «переработка информации» или «синтез ДНК». Но разве скомпрометировал себя здравый смысл? Да и как иначе выразишь такое сложное понятие, обнимающее и биосинтез, и упорядочивание информации, и работу гормональных желез, и синхронизацию биоритмов, каким предстает перед нами сон, этот антипод и вместе с тем союзник бодрствования, сохранивший в себе, как и бодрствование, память о тех далеких временах, когда оба они были просто покой и просто активность — две главные формы вечной жизни».

С таким же еретическим здравомыслием и без всякого трепета объясняет гомеостатическая теория и происхождение сновидений. Быстрый сон по этой теории — страж всего сна, а весь сон — страж гомеостаза, то есть вместе с бодрствованием — страж всей жизни. Согласно той же логике, сновидение — это страж быстрого сна, первая ступенька в иерархии стражей. Идея эта, как сказано выше восходит к Фрейду. Но Фрейд не знал о существовании быстрой фазы, так что физиологам второй половины ХХ века пришлось внести в его теорию сновидений некоторые дополнения. Ведь им теперь яснее виден физиологический механизм зарождения сновидений, который во времена Фрейда был неизвестен.

Появление тета-ритма знаменует собой оживление центров эмоций. Рождается псевдопотребность, требующая удовлетворения. Но нет ничего коварнее этого псевдо! «Просидите полдня в меланхолической позе, отвечая на вопросы томным голосом, и вас охватит настоящая печаль»,- говорит Уильям Джемс, доказывая, что в сфере эмоций не действие следует за чувством, а чувство за действием. Здесь, возможно, происходит то же самое: действие, то есть прилив напряжения, взбаламучивает всю эмоциональную сферу, и прежде всего память чувств, которая, как всем известно, сильнее памяти рассудка, а посему весьма неохотно расстается с неисполнившимися желаниями, с неразрешенными конфликтами — с целым сонмом неудовлетворенных потребностей, только и ожидающих, как бы придать абстрактному напряжению конкретную форму.

Но ведь тогда пиши пропало, тогда прощай сладкий сон! Напряжение, вместо того чтобы вовремя схлынуть, охватит весь мозг, вся вегетативная нервная система прийдет в смятение, и мы проснемся с сильно бьющимся сердцем и полночи потом проворочаемся в постели. Кому не знакомы эти мучения! К счастью, говорит Фрейд, а вслед за ним и гомеостатическая теория, к счастью, наш верный друг, сновидение, во всеоружии всех своих уловок тут как тут. Морфей, крылатый бог сновидений, задумчивый и лукавый юноша Морфей, заключает нас в свои объятия. Как сказал поэт: «Морфей, до утра дай отраду моей тоскующей любви…»

Хорошо, скажет в недоумении читатель, но почему многие видят сны не только во время быстрой фазы, но и в стадиях дремоты и сонных веретен? Сны, от которых мы иногда просыпаемся с ужасом и сердцебиением и долго потом не можем заснуть? Справедливое недоумение. Подсчитано даже, что неприятные сны снятся нам вдвое чаще, чем приятные. Хороша отрада! Где же тут биологический, гомеостатический и вообще какой бы то ни было смысл?

Читайте внимательно Фрейда, и вы найдете у него ответы на все вопросы, касающиеся сновидений, твердят представители современного психоанализа, с которым гомеостатическая, теория в полном согласии. А информационная теория, кстати? Она отмалчивается, замечает по этому поводу аргентинский психолог Серхио Презенте. Вместо того чтобы попытаться объяснить сновидения, которые видят все, не без едкости продолжает он, она говорит о переработке информации, которой не видел никто. Она доказывает нам, что в течение всей ночи продолжается психическая деятельность, с чем мы вполне согласны, и имя этой деятельности — переработка и реорганизация информации, что мы уже должны принять на веру. Для обоснования непрерывности этой переработки она ссылается на эмоции дельта-сна.
Но отчего мы так волнуемся в дельта-сне да и в быстром тоже? Что в этой информации мы находим неожиданного и чем она столь чувствительно задевает нас? Если эта информация связана с событиями и впечатлениями дня, то почему мы днем гораздо спокойнее, чем в дельта-сне? Неужели все, что с нами происходит днем, по-настоящему осознается только ночью? Если же она не связана или связана косвенно, то что это за информация? Разумнее было бы предположить, что в дельта-сне мы сталкиваемся лицом к лицу с какими-то своими внутренними проблемами, а в быстром пытаемся разрешить их, переводя эти проблемы в сферу образов. Правда, судя по количеству неприятных сновидений, нам это не всегда удаeтся. Во все эти тонкости информационная теория не вдается; «небывалые комбинации бывалых впечатлений», как называл наши сны Сеченов, ее пока не особенно интересуют.

Но почему она должна ими интересоваться? Ни информационная теория, ни теория гомеостаза не претендуют на то, чтобы считаться всеобъемлющими. Это мы с вами добивались от них универсальности. Да и может ли теория сна быть универсальной — вот вопрос. Подавляющее большинство из рассмотренных нами теорий, гипотез, концепций и точек зрения — от гемодинамической и химической до информационной и гомеостатической — было выдвинуто физиологами и неврологами. Физиологи сказали нам почти все, что они знают и думают о сне, неврологи — далеко не все. Психологи ничего еще не сказали. Между тем и неврологи и психологи уже давно изучают сновидения непосредственно. Они анализируют сюжеты снов, а иногда даже вторгаются в них, стараясь понять, как эти сюжеты формируются и от чего зависят.